Любить значит догадываться

С раннего детства пронзила меня
жалость к смертным созданиям, с раннего детства
душа только и делала, что залезала под шкуры чужие
и там, в ослепительной тьме, находила себя,
нищую, голую, беззащитную, глупую и дрожащую,
а под собственной шкурой – других,
невесть откуда в нее залезавших,
немых и беспомощных, ослепленных, парализованных тьмой.
Эй, приглядись, – бормотал кто-то сильный,
самоуверенный с виду, – внимательней приглядись
и о страхе моем и о слабости догадайся,
прошу, догадайся…
О, посмотри! – умолял первостатейный слабак, –
пристально посмотри – я не такой, какой есть, –
сильный я, страшно сильный, ну, видишь?! –
силу мою догадкой можно расколдовать,
только догадкой – прошу, догадайся!
Эх, вот бы кто-нибудь догадался, что я не гад, –
шептал, озираясь, подонок, хищный мерзавец, –
вот я бы и стал хорошим, а может даже святым,
полюбил бы кого-то и раз бы в жизни правду сказал,
не гад я, не гад, только кто-нибудь догадался бы…

С раннего детства мне велено ползать в ослепительной тьме
и о свете догадываться
(Владимир Леви)